Николай Панин

В Камерном музыкальном театре Покровского возродят забытую оперу Римского-Корсакова

15, 16 и 17 апреля в Камерном музыкальном театре им. Покровского состоится премьера оперы Римского-Корсакова "Сервилия". Судьбу этого сочинения нельзя назвать удачной - после нескольких спектаклей в Мариинском театре опера сошла со сцены, та же участь постигла "Сервилию" и в Москве. Пережив почти столетнее забвение, в 1994-м она была поставлена в Самарском театре оперы и балета. И вот сейчас – еще одна попытка возрождения партитуры: постановка посвящена юбилею музыкального руководителя театра Геннадия Николаевича Рождественского. Накануне премьеры музыкальный критик Анастасия ПОПОВА поговорила с режиссером-постановщиком "Сервилии" Ольгой ИВАНОВОЙ.

– Ольга, в наследии Римского-Корсакова 15 опер, большинство из них – хиты, "Сервилия" же - совершенно забыта. Почему театр взялся за ее постановку, кто явился инициатором?

– Идея поставить "Сервилию" принадлежала нашему музыкальному руководителю Геннадию Николаевичу Рождественскому. Сразу хочу сказать: это совершенно удивительный человек и я очень счастлива, что работаю с ним. Помимо того, что Геннадий Николаевич выдающийся дирижер, при выборе сочинений он всегда руководствуется просветительской миссией. Ему интересно открывать то, что неизвестно зрителю. А "Сервилия" совершенно неизвестна. Трудно сказать, в силу каких причин. Может быть, потому что в ней пять актов или потому, что в творчестве Римского-Корсакова есть более яркие оперные шедевры. В основе "Сервилии" лежит сюжет из римской истории, а мы знаем композитора, прежде всего, как летописца русской жизни, русской сказки. Геннадию Николаевичу все это было очень интересно.

– Действие "Сервилии" происходит в Древнем Риме. Прежде чем приступить к постановке, вы изучили множество исторических материалов. Как вы сами воспринимаете эту эпоху и как источники помогли вам в работе?

– Изучение исторических событий того времени стало для меня необходимым подспорьем. Герои, которые выведены Римским-Корсаковым на сцену, существовали в реальной жизни. Нерон, Тразея, сенатор Соран – все эти имена нам сейчас мало знакомы. Действие оперы разворачивается в начале новой эры, основной темой "Сервилии" является упадок языческой веры и приход христианства, страшные гонения на христиан. Мы с художником дали волю фантазии и дополнили образы героев событиями из жизни других людей. В этом отношении особенно показательна фигура старика, который проповедует, призывая народ верить в Единого Бога. Мы нашли в его образе черты апостола Петра, и поэтому казнили его так же, как по истории казнили Петра – распяли на кресте.

Еще одна из главных тем оперы – любовный треугольник (Сервилия, народный трибун Валерий и вольноотпущенник сенатора Эгнатий – "НГ"). Здесь, как и в других своих операх, Римский-Корсаков проявляет огромную любовь к баритонам. Эгнатий – чудовищный злодей, он плетет интриги, становится источником несчастий Сорана и фактически приводит Сервилию к гибели. Но все это он делает ради любви, поэтому и образ его оказывается интересным и противоречивым, вызывает глубокую симпатию зрителя.

– События, происходящие в опере, отсылают нас почти на 2 тысячи лет назад. Насколько сегодняшней публике может быть близок такой сюжет, видите ли вы в нем отголоски современности?

– Эта тема не может быть несовременна, ведь вопросы веры сейчас более чем актуальны, а гонения на христиан вновь стали настоящей угрозой для человечества. Но современную историю надо рассказывать иным языком. В наш театр приходят люди думающие, любящие музыку, и задача постановщика – не вульгаризировать действие. Самый примитивный путь – дать артистам автоматы в руки, одеть их в современные костюмы, и станет понятно, что речь идет о сегодняшнем дне. Но это не мой путь. Вопросы веры очень сложны, к ним должен быть тонкий подход: важно не оскорбить чувства людей разных конфессий. И я, как режиссер, при постановке всегда следую не литературному первоисточнику, не ремаркам композитора, а пытаюсь понять – что же автор зашифровал в своей музыке. В "Сервилии", поверьте мне, столько интересных вещей! Если прослушать ее внимательно, открываешь для себя невероятные бездны. Донести их до зрителя – гораздо дороже, чем заявить в лоб: смотрите, сегодня происходит то же самое. Зритель сам это поймет.

– Сценическая судьба "Сервилии" достаточно печальна: в Мариинском театре опера выдержала всего семь премьерных представлений. По воспоминаниям современников, публика не услышала в ней характерных "корсаковских" интонаций. Действительно ли это так, и какое место, по вашему мнению, это произведение занимает в наследии композитора?

– В творчестве Римского-Корсакова "Сервилия" стоит особняком: она живет и протекает как бы в другом времени. В нашу эпоху часы неумолимо летят вперед, а здесь композитор заставляет время остановиться. К тому же, "Сервилия" – опера поздняя, после нее были созданы только "Кащей Бессмертный", "Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии" и "Золотой петушок". Я счастлива, что Геннадий Николаевич раскрыл перед нами целый пласт этой дивной музыки, с совершенной оркестровкой и удобными для голосов партиями. В музыкальной ткани оперы мы прекрасно слышим Римского-Корсакова, она вся наполнена настолько узнаваемыми мелодическими оборотами, что сразу догадываешься кто автор партитуры.

Римский-Корсаков всегда по-особенному относился в своих операх к женским персонажам: и Снегурочка, и Марфа из "Царской невесты", и многие другие его героини наделены такой музыкальной характеристикой, что мы с первой ноты понимаем: это неземные, сказочные женщины. И в "Сервилии" присутствует совершенно изумительный женский образ. Сервилия – реальный персонаж, но уже при первом своем появлении она парит в воздухе над всеми. Наличие столь яркого образа обязывало меня выстроить мизансцены так, что все внимание римлян было приковано к судьбе этой женщины.

– В премьерном пресс-релизе говорится о невероятно богатом декорационном оформлении. Художник Виктор Герасименко, с которым вас связывают две совместные работы – "Лунный мир" Гайдна и "Stabat Mater" Перголези – славится своими экспериментами в области мультимедиа. Правда ли, что на время спектакля зал театра Покровского превратится в настоящий римский форум?

– В отношении художественного оформления была проделана колоссальная работа. Вы же знаете, что наш театр камерный, а "Сервилия" изначально создавалась для Императорских театров. Сценографу пришла идея воспроизвести антураж римского форума, и театр совершенно преобразился - мы получили ощущение, что все и правда происходит в Древнем Риме. Премьера приурочена к юбилею Геннадия Николаевича Рождественского, и, согласитесь, когда возникает такой повод, хочется не разыгрывать спектакль "на двух стульях", как сейчас часто делают, а создать соответствующую атмосферу.

– Костюмы тоже будут приближены к историческим?

– Да, конечно.

– Удивительно, что вплоть до сегодняшнего дня не существовало полной аудиозаписи оперы. Однако известно, что в 1949 году Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио и Центрального телевидения под управлением Онисима Брона записал 4 фрагмента из "Сервилии". Приходилось ли вам слышать это исполнение?

– Разумеется. К тому же, некоторое время назад у меня появилась оркестровая запись. Наша дирекция в лице Олега Станиславовича Михайлова оказала всей постановочной команде огромную любезность – в разгар репетиционной работы оркестр исполнил партитуру целиком, что позволило сделать рабочую запись всей оперы. Конечно, партитуру можно читать – я сама музыкант и она мне доступна – но когда слышишь звучание оркестра, фантазия работает совсем по-другому.

– На днях под управлением маэстро Рождественского завершилась первая в истории студийная аудиозапись "Сервилии".

– Да, Геннадий Николаевич осуществил фондовую запись оперы с нашими солистами, хором и оркестром. Я считаю, что это большой человеческий подвиг: выпускать премьеру и одновременно делать запись – тяжелая работа и для него, как дирижера, и для артистов нашего театра. Но поверьте, труд себя оправдает! В "Сервилии" как искушенный музыковед, так и обычный зритель найдет для себя много таких страниц, которые до глубины души растрогают его и поразят.

Ольга Иванова - единственный по-настоящему известный оперный режиссер-женщина. Она поставила более ста спектаклей по всей России и за рубежом, ведет лабораторию оперных режиссеров в СТД РФ, а в этом сезоне стала главным режиссером Камерного музыкального театра имени Б. Покровского, в котором когда-то и началась ее карьера. В 1972 году она, тогда еще никому не известная, решительно подошла к Борису Александровичу и сказала, что хочет поставить в его театре оперу Россини «Брачный вексель». «А что вы ставили?» - спросил мэтр. «Ничего. Я выпускница Ленинградской консерватории», - ответила девушка. «Ну, тогда ставьте». Вот так, совершенно волшебным образом, началась карьера одного из самых значимых сегодня в российском оперном театре людей.

- Всегда ли в опере больше определяет музыкант, музыкальная сторона, чем театральная?

- Я режиссер, и мне было бы предпочтительнее сказать, что все определяет режиссура, то есть сцена. Но так как я режиссер оперный и с детства живу в мире звуков, то у меня есть огромный пиетет перед музыкой. И я скажу так: в оперном театре лидером должен быть дирижер. Хотя наш театр составляет исключение. Он был организован Борисом Александровичем Покровским, гениальным режиссером, по своему значению для оперного театра равным Станиславскому в драме, - и наш театр принято называть режиссерским. А какой должен быть музыкальный театр в принципе? В нем должны работать талантливые люди, составляющие одну команду. Режиссер, дирижер, художник, артисты, музыканты создают спектакль, в котором не видно, кто главный. Главное - это художественное целое.

- Через какое время после премьеры вы начинаете воспринимать свои спектакли отстраненно, так, чтобы понять, получилось или нет?

- Это происходит задолго до премьеры, иногда даже на самых черновых репетициях. Бывает так: репетируешь-репетируешь и вдруг видишь, что замысел понят артистами и будет воплощен. Вот тогда мне остается только довести дело до конца. На сдаче спектакль мне уже менее интересен, на премьере (и такое случается!) - вовсе не интересен, так как он уже очень далеко отошел от меня, а во мне уже зреет замысел следующей постановки.

- Как вы справляетесь с таким непростым для режиссера обстоятельством, как необходимость каждую роль готовить с несколькими артистами: ведь в опере это обязательно?

- Да, это одно из непременных условий оперного спектакля, если он постоянно должен быть в репертуаре. Раньше мне было тяжело работать с несколькими составами, казалось, что персонаж может быть только такой, и никакой другой. Но с опытом, а я поставила уже больше ста спектаклей, я стала даже получать удовольствие от того, что у меня есть две-три достойные исполнительницы одной роли. Я делаю один рисунок, ставлю одни и те же задачи, но артисты привносят нечто свое, и возникают совершенно разные герои и героини, несмотря на то что рисунок и мизансцены одинаковые.

- Вы авторитарный режиссер?

- В начале репетиционного периода я работаю довольно жестко, потому что у меня есть видение целого, а у актеров его нет. Так что на первых порах я действую достаточно авторитарно, несмотря на то что это не всем нравится. Но вот настает момент, когда задачи определены и поняты актерами. Мизансцены выстроены и стали родными для певцов. Вот тогда я даю им некую свободу, чтобы каждый мог добавить свою изюминку в роль, тем самым обогатив ее своим опытом и мастерством.

- Вы преподаете?

- Нет, хотя таких предложений немало. Дело в том, что я по натуре режиссер-постановщик, много ставлю по всей России, и для того, чтобы преподавать, у меня просто не хватает времени. Тем не менее передавать свой опыт дальше хочется, и я веду лабораторию оперных режиссеров в СТД. Для меня это важное дело. Я благодарна Союзу театральных деятелей за то, что он дал нам, участникам лаборатории - а это и режиссеры, и художники, и директора, - возможность общаться и обмениваться опытом.

- Каковы планы в вашем театре на текущий сезон?

- Первой премьерой этого сезона стала опера В. А. Моцарта «Так поступают все женщины». 4 декабря состоится следующая - две одноактные оперы белорусского композитора Сергея Кортеса «Юбилей» и «Медведь», по одноименным пьесам-шуткам Антона Павловича Чехова. В апреле 2010 года - мировая премьера оперы Николая Сидельникова «Бег» по пьесе Михаила Булгакова. Кроме того, мы собираемся очень кропотливо восстанавливать самые главные спектакли Бориса Александровича Покровского, и это задача не на один сезон.

Катерина Антонова
"Театрал", декабрь 2009